Евгений Сухов - Я подарю тебе «общак»

– Ну? – нарушил молчание Клод и оглянулся. В комнате за окном их компаньоны бесцельно шатались по комнате. Зое, примостившись на уголке дивана, просматривала какой-то журнал мод.

– Я насчет Алекса, – медленно начал Пьер, – он что-то темнит. Я не верю ему. Он русский и здесь среди своих. Думаю, он собирается нас кинуть.

– С чего ты так решил? – усомнился Клод. Ему казалось, что он достаточно хорошо знает русского. Тот никогда не подводил, всегда рассчитывался за выполненную работу, хотя часто жался и норовил заплатить меньше, выискивая различные причины. Клод привык к этому и научился осаживать Алекса. В остальном их сотрудничество протекало гладко.

– Ты мне веришь? – с серьезным видом спросил Пьер.

– Да, конечно, – кивнул Клод, – мы оба из Эври, выросли в одном квартале, на одной улице, кому же еще верить, как не тебе.

– Тогда послушай, – продолжал Пьер, понизив голос, – Алекс хочет нас кинуть. Он ведет двойную игру. Может, остальные слишком тупы, чтобы понять это, но я терпеть дерьма не собираюсь. Как только у меня будут твердые доказательства, я пришью этого ублюдка.

– Только не убивай его, не посоветовавшись со мной, – попросил Клод с тревогой поглядывая на товарища, и грустно подумал: «Похоже, у Пьера совсем крышу снесло».

– А вот и наш засранец, – громко объявил Пьер, заметив Алекса, входящего в подъезд. – Честно говоря, я сомневался, что он вернется.

– Ладно, пошли, послушаем, что он скажет, – похлопал его по плечу Клод.

– Пошли, – согласился Пьер, сделал последнюю затяжку, загасил сигарету о перила балкона и щелчком послал окурок в сторону рынка.

– С товаром возникли небольшие проблемы, – с ходу огорошил Алекс своих сообщников.

– Что за проблемы? – поинтересовался Пьер и обменялся саркастическим взглядом с Клодом.

– Я ходил к клиенту, и там был один эксперт. Он сказал, что самые ценные экспонаты, которые мужик хотел у нас купить, – подделка, – ответил Алекс.

– И поэтому денег нам не заплатят, – продолжил его мысль Пьер. Во взгляде громилы вспыхнула ненависть.

– Я не говорил этого. Конечно, заплатят, но клиент заинтересован получить подлинники. На кой черт ему подделки? – спокойно возразил Алекс, понимавший, что обстановка вокруг начинает накаляться. Уголовники – народ нервный, из-за любого неосторожного слова можно схлопотать пулю промеж глаз. Поэтому он был очень осторожен и старался говорить так, чтобы его слова воспринимались однозначно. – Наши проблемы возникли потому, что экспонаты заменили на подделки. Мы решим проблемы, когда найдем оригиналы, и я, кажется, уже знаю, где их искать. Еще до того, как начать подготовку к операции, я приезжал сюда и встречался с директором музея. Я тогда представился антикваром и предложил ему большие деньги за несколько вещиц, но тот отказался, хотя сделка была очень выгодная. Думаю, он знал о подмене или сам ее и осуществил. Поэтому нам остается только припереть его к стенке и заставить отдать нам оригиналы. В милицию он не побежит, так как у самого рыльце в пушку. Все просто…

– Отличный план, – притворно восхитился Пьер.

В десять часов у здания гостиницы на Пролетарской появились двое оборванных бродяг – высокий косматый мужчина с длинной бородой и девочка лет шести. Мужчина изо всех сил старался выглядеть немощным и больным, горбился, гнулся к земле и хромал, опираясь на деревянный посох. Девочка просила милостыню, но ей никто не подавал. Все бежали мимо по своим делам: кто на службу, кто со службы. Постояльцы гостиницы также старались как можно быстрее прошмыгнуть мимо оборванцев.

– Да, нет у тебя способностей к этому, – пробормотал Лапа, скрывавшийся под личиной бродяги, – оставь тебя на улице – ноги протянешь.

– Я научусь, вот увидишь, – с жаром пообещала Лиза и запричитала во весь голос, бросаясь к усатому мужчине с остроконечной французской бородкой, в белом костюме и соломенной шляпе.

– Пошла прочь! – гаркнул мужчина и шарахнулся от девочки как от чумы.

– Оставь его, – приказал Лапа, косясь на швейцара гостиницы. Тот неодобрительно смотрел на них и, видимо, размышлял, не вызвать ли милицию.

Лапа оттащил Лизу в сторону. Они сели на крыльце кооперативного магазина Центрхоза и стали ждать. Напротив, через улицу, находилось кафе, за которым и следил «медвежатник». Люди Дрозда подъезжали к кафе ровно в одиннадцать, входили, получали от хозяина деньги для «общака» и отправлялись после этого к Алмазу, сдать «месячную выручку».