Наталья Корнилова - Все как в кино

Розенталь восседал за моим собственным столом и, важно нацепив на длинный нос очки (которые, кстати, принадлежали боссу), со значительным видом просматривал какие-то документы. При ближайшем рассмотрении документы эти оказались толстенным каталогом секс-продукции, которую только можно приобрести в столице.

– Что это ты делаешь на моем месте?

Он поднял на меня глаза и, посмотрев поверх очков, отпил из стоявшего рядом с ним бокала и только после этого соблаговолил осчастливить меня ответом:

– Не видишь – я здесь работаю.

– Нет, это я здесь работаю, – приближаясь к столу, сказала я и, чуть наклонившись, оперлась обеими руками о стол. Розенталь не замедлил уставиться в вырез моей блузки. – А где работаешь ты, я пока не знаю. Ладно. Босс говорил, что ты дал несколько наколочек по порностудиям. Что ждут только меня, чтобы развить бурную розыскную деятельность. Я очень хорошо себе это представляю: я являюсь в эту замечательно профилированную студию и…

– Все понятно! – нагло перебил Миша. – Между прочим, спешу тебе доложить: босс тебя ждет.

…Каков нахал!

– Мы тут уже кое-что прикинули, – сказал Родион после того, как я рассказала ему о результатах своей поездки и показала фотографии и даже тетрадку Наташи. – Розенталь созвонился с каким-то своим знакомым по кличке Толстый и думает, что тот может знать о «джеевской» конторе чуть поподробнее. Он когда-то был дистрибьютором «J», приносил кассеты в Мишин магазин для реализации особо приватным клиентам.

– У меня такое ощущение, что вы чересчур серьезно прислушались к моим пожеланиям и расширили штат. Причем за счет первого попавшегося проходимца.

– Это гнусная инсинуация, – раздался от дверей голос Розенталя, и сам его обладатель залихватской походочкой вплыл к кабинет босса. В кабинет, в который даже я никогда не входила без стука или же без предварительного вызова по селекторной связи. – Человек с университетским образованием и богатым жизненным опытом не может быть первым попавшимся проходимцем. Тем более что не далее как вчера я обнаружил у себя острый аналитический ум и решил перепрофилироваться: из продавцов стать частным сыщиком.

– Частный сыщик Розенталь – это звучит гордо, – проговорила я. – Хотя, надо отметить, Михаил Валентиныч, что с вашими вредными привычками перепрофилироваться вам будет довольно затруднительно.

– Острите? – печально вздохнул Миша Розенталь. – А что бы вы без меня делали? Да вы с этой кассетой «J PM exclusive» носились бы по Москве до тех пор, пока вас не забрала бы полиция нравов или не грохнули сами «джеевские». А я вышел на Толстого.

– Кто такой Толстый?

– А ты не помнишь того жирного мужика, который валялся у меня в квартире? Который еще раздавил мой последний портвейн…

– Борьку Толстого? – улыбнулась я. – Помню. И вот этого деятеля искусств ты собираешься привлечь?

– Он, между прочим, не только Борька Толстый, но еще и кандидат искусствоведческих наук. Кандидатскую по Рембрандту писал. Так что не очень… – обиделся Розенталь.

– Ну-ну, не пыли, Михаил Валентиныч. Во сколько у тебя с ним встреча?

– А вот уже пора. Бери кассету и дуем.

Боря Толстый трезвый оказался кардинально отличен от того пьяного животного с косматым брюхом и всклокоченной башкой, которого я видела в доме Розенталя. Это был респектабельный молодой человек, который хотя и работал барменом в дешевой кафешке, но тем не менее держался с достоинством и был одет по форме: белоснежная рубашка, цветная жилетка и отглаженные брюки. Кроме того, он был причесан и выбрит, чего в первую нашу встречу за ним не наблюдалось.

…Надо сказать, бармен – самое подходящее место работы для кандидата искусствоведческих наук и специалиста по Рембрандту.

В это время бар был пустынен. Все-таки час дня, основной наплыв клиентуры бывает ближе к вечеру.

– Здорово, Боря, – сказал Миша Розенталь, присаживаясь у стойки бара, – плесни-ка мне пива, а Маше… – И он лукаво покосился на меня, из чего я немедленно поняла, что денег у него нет и расплачиваться опять мне.

– А Маше – кофе «эспрессо», – сказала я.

«Все: мне надоело ждать, и я хочу прямо здесь и сейчас угостить вас пивом «Невское»«, – пропел Миша, цитируя навязшую в зубах рекламу.

После того, как я получила кофе, а Розенталь – пиво, по-моему, даже то самое «Невское», Миша плавно приступил к основной теме нашего визита:

– Вот что, Боря. Я уволился из этого магазина. Надоело рекламировать климактерическим дамочкам фаллоимитаторы нового поколения и продавать гоблинам резиновых телок на юбилей их пахана.