Урсула Куртисс: Следы в ночи

— Даже если бы это была правда и ты бы нашел Сэндса, что бы ты мог сделать?

Этот вопрос он и сам задавал себе, но ему не хотелось больше думать об этом. Поэтому он ухватился за первую часть ее вопроса:

— Другими словами, ты не веришь?

— Не знаю. — Она откинула со лба волосы. — Ты должен признать, Эндрью, что все это звучит довольно фантастично. Ты пьешь виски в каком-то баре с совершенно незнакомым человеком…

— Я пил с ним после того, как он уже рассказал о своем знакомстве с одним Сентри. Это, конечно, меня заинтересовало.

— А ты не думаешь, что он заметил твой интерес и решил получить бесплатно еще несколько рюмок?

— Не думаю. У тебя еще есть вопросы? — это прозвучало немного по-детски, но ему было безразлично.

— Да. — Сара оставалась спокойной. — Люди, о которых ты рассказываешь, любили Ника и могут подтвердить всю историю. Почти все любили Ника. А ты не думаешь, что они хотели выместить на Сэндсе свое огорчение?

Сентри отошел от камина, сунул сжатые кулаки в карманы и мягко сказал:

— Я считаю это маловероятным, а так как подобная дискуссия ни к чему не приведет, я хотел бы, прежде чем уйти, взглянуть на письмо. Или тебе удобнее, если я возьму их с собой и верну завтра?

Сара поднялась. Она дрожала, и впервые за весь вечер у нее на лице появились краски.

— Честно говоря, мне было бы лучше, если бы тебя сюда больше ничто не приводило. Ни завтра, ни в какой другой день, пока ты не откажешься от своей самонадеянности. Должно быть, прекрасно чувствовать себя настолько уверенным, чтобы разделять других людей на категории. Наверное, ты обладаешь чрезвычайной способностью вставать на место других людей и решать за них. — С этими словами она повернулась и прибавила: — Я иду за письмами.

Сентри словно по голове ударили, но в то же время его охватила какая-то саркастическая веселость. Он так и не получил объяснения той сцены в спальне шесть лет назад, однако он полагал, что замечание Сары было реакцией на нее — досада на то, что дверь тогда предательски раскрылась именно перед ним.

Но сейчас это неважно. Главное сейчас — это найти человека, называвшего себя Сэндсом. Сентри сунул руку в карман и с облегчением удостоверился, что конверт с адресами на месте, Твининг, Павик, Лайонс… А эти имена, вероятно, приведут к другому.

Но где же Сара? Сентри беспокойно заходил по комнате.

Наконец она вернулась. Но вернулась с пустыми руками. Должно быть, она передумала. Вероятно, ее досада на него была так велика, что и Ник, и его убийцы уже не имели для нее значения. «Проклятье!» — подумал он и тут услышал ее голос:

— Извини, но боюсь, письма остались у тети. Я совсем забыла.

Это была явная ложь.

— Ты имеешь в виду тетушку Марту? — резко спросил он.

— Я уже извинилась, — ответила она, не поддаваясь на его тон. — Я могу послать за ними, если хочешь.

— Нет, благодарю, не стоит беспокоиться, — сказал Сентри, выходя в прихожую и надевая плащ, который Меган повесила на вешалку.

Дождь все еще шел. Сентри направился к Пятой авеню, почти больной от разочарования. Только теперь он понял, как рассчитывал на письма и открытку. Но ему не оставалось ничего другого, как принять отговорку Сары, если он не собирался силой обыскивать ее квартиру. Совершенно ясно, что она сказала неправду; она была плохой притворщицей. Однако она вызвала бы полицию, если бы он стал обыскивать ее квартиру. Это ее право.

Было около девяти часов. Павик и Лайонс жили в Нью-Йорке; ему нужно вернуться домой и найти их телефоны по справочнику.

Войдя в квартиру, он замер от неожиданности. Си Стивенсон в своем неряшливом костюме и круглых очках уютно расположился в кресле.

— Хэлло, Си! — усмехнулся Сентри, бросая плащ на спинку стула.

Сентри познакомился с ним через несколько месяцев после смерти Ника. Он разыскал его, так как слышал, что он, как и Ник, был в О’Доннелле, прежде чем его перевели в тюрьму. Однако надежда побольше узнать о брате не осуществилась. Тогда он еще отчаянно пытался убедить себя, что сообщение из Кабанатуана оказалось ложным.

Это Си устроил его начальником отдела рекламы у «Балларда и Серджента». Это Си заботился о нем в первые недели, когда он работал до девяти вечера, чтобы не возвращаться в пустую квартиру. Это Си был рядом, когда он оказался на грани и целую неделю пил, чтобы забыться.

Си сел напротив Сентри за маленький кухонный стол, посмотрел на него своими умными глазами и вдруг сказал:

— Если не хочешь говорить об этом, то не нужно. Но послушай моего совета — откажись от этого дела. Этим ты никому не поможешь, только будешь напрасно волноваться. Только потому, что какой-то человек раскрыл свой рот в баре…