Марина Серова: Смертельное лекарство

— А как я это объясню?

— Ну, как вы понимаете, не тем, что просмотрели некую видеозапись, и не тем, что вам кто-то угрожал. Сошлитесь на плохое здоровье, на необходимость тщательной подготовки — он ведь настаивал на тщательной подготовке, верно?

— А как вы узнаете, что я выполнила ваше условие?

— Об этом не беспокойтесь — это наши проблемы.

— Ваши, Иван Георгиевич?

На том конце провода расхохотались.

— Вон на кого вы грешите! Нет, дражайшая Танечка, наш общий друг Цицерон в такие игры уже не играет. У него на руках не осталось ни одного козыря… Только, ради Бога, без этих ваших сыщицких штучек — не пытайтесь угадать, кто с вами говорит. Короче, звоните Илье и отменяйте мероприятие. Потом наш разговор продолжится. Иначе станете свидетелем медленной и мучительной смерти ваших знакомых.

Колебалась я недолго. Мне не оставили выбора. Правда, надо было придумать еще кое-что. Впрочем, это заняло у меня немного времени. Я набрала номер Ильи.

— А, это ты, — без особого энтузиазма отозвался он. — Хочешь провести пресс-конференцию сегодня в полночь?

— Нет, хочу сообщить, что она не состоится.

— Как не состоится?! — Весь сон моментально слетел с моего собеседника.

— Тут неприятности…

— У тебя что-то случилось? — голос Ильи стал деловым.

— Да, заболела родственница в Пушкино… Помнишь, мы еще ездили к ним на твоей машине? Милые такие старики…

Ценная черта Ильи — он соображает очень быстро. Кроме нескольких «э-э…», он ничем не выдал своего изумления.

— Вот эта бабушка и дед Николай заболели. Так что мне завтра придется к ним ехать.

— Так мне тебя подбросить? — словно о чем-то вполне обыденном спросил Илья.

— Пока не знаю, — как можно небрежнее ответила я. — Может, поеду автобусом в 7.40.

— Понятно, — ясным голосом сообщил Илья.

Я была уверена, что он действительно все понял: что наш разговор прослушивается, что на меня оказывают давление и что я назначаю ему свидание в единственном приличном заведении города — ресторане «Семь сорок».

— Так что у меня просьба, Илья, обзвони всех и отмени мероприятие, — извиняющимся тоном попросила я.

— Может, не сегодня? — предложил он. — Все-таки уже поздно. Завтра с утра этим займусь.

— Идет, — согласилась я.

Кажется, мы с ним друг друга поняли: если ничего не случится, мы встречаемся у ресторана завтра утром. А если я не приду на встречу… Надеюсь, Илья найдет, что сообщить в этом случае. Пресс-конференция все же состоится — хотя что он будет на ней говорить?

Словно прочитав мои мысли, Илья спросил:

— Так о чем ты все же собиралась на ней говорить?

— Ну, о некоторых лекарствах. «Интеркардиостерон», например. О таких отличных адвокатах, как Жвания. И о простых депутатах…

Ну все! Больше испытывать терпение похитителей нельзя. Илья и так получил всю нужную информацию. Теперь в случае моей гибели он сможет повторить расследование и получить нужный результат.

— Ну, пока! — попрощалась я. — Как вернусь, созвонимся.

— Пока! — уже более твердым тоном попрощался со мной Илья. Мне показалось, что он посылает мне призыв держаться.

Как только я положила трубку, телефон зазвонил снова.

— Что это вы себе позволяете?! — мой собеседник был в ярости. — Вам что, хочется увидеть вторую часть фильма?

— А что такого? — как можно невиннее спросила я. — Я сделала все, как вы сказали, — и пресс-конференцию отменила, и насчет бабушки выдумала…

— Ну ладно, — смягчился мой невидимый собеседник. — Теперь слушайте дальше. Сейчас вы собираете все документы, которые взяли в офисе, и выходите из дома. За вами заедут. Да, и не забудьте фото.

— Ну уж нет! Вот так не пойдет, — как можно тверже заявила я. — Деньги против стульев, как поется в песне. Я должна убедиться, что мои друзья на свободе. Без этого я и шагу из дома не сделаю.

— И станете свидетельницей их мучительной смерти.

— Вы все равно их убьете после того, как покончите со мной. Не надо принимать меня за круглую дуру. Пока мои друзья не позвонят мне из безопасного места — никуда не выйду.

На том конце провода наступило молчание. Видимо, мой собеседник понял, что я намерена стоять на своем до конца.

— Ладно, — нехотя согласился он. — Мы освободим всех, кроме Вязьмикина-младшего. А то у вас исчезнет всякое желание выходить из дома. Придется устранять весь квартал… Шутка, шутка. Так, теперь вопрос: какое место вы считаете безопасным? Куда доставить ваших друзей?

Я на минуту задумалась. Ни одна квартира, ни один дом, как видно, не могут стать надежным убежищем для семьи Вязьмикиных и Марины Борисовны. Хотя нет — есть такое место. Я достала из бумажника маленькую карточку.