Марина Серова: Черные псы

- И когда ставили столбы, и когда высекали изображение этого пса? Хорошо, а теперь рассказывайте. Я думаю, вам вряд ли хочется пойти соучастником по этому делу?

Солодков беспомощно посмотрел на Лену, на лице которой читалась какая-то обреченность.

- Вообще-то коттедж Баскера строился не столько по моему проекту, сколько по указаниям Соловьева. Не было стилизации под "Баскер-холл". Я удивился, когда под бассейн был вырыт котлован едва ли не в тридцать метров глубиной.

- Значит, под бассейном?.. - воскликнула я от неожиданной мысли. - Они под бассейном вместе с дауном?

- Да, там, - холодно подтвердила Лена, - но не называйте его дауном.

- Кого, этого ублюдка, который убил Аметистова? - возмутилась я. Разве он человек, если наказание природы усугубляется страшными преступлениями?

- Вы, наверно, плохо разбираетесь в медицине, - проговорила Лена, иначе бы знали, что человек с врожденной патологией в тяжелой стадии олигофрении не является вменяемым. Следовательно, он не виновен.

- Да-да, - поспешно согласилась я, - я, вероятно, погорячилась.

- Еще бы, - отрезала Лена, как будто это я, а не они, зная, молчали о преступлении, - еще бы. И больше не говорите о нем дурного.

Этот человек глубоко несчастен, к тому же он мой брат.

- Что?.. - ахнула я, глядя на яркие и красивые точеные черты лица Лены и вспоминая слова Баскера о том человеке.., о том порождении ночного кошмара. Неужели?..

- Он мой родной брат и ни в чем не виноват, - сказала Лена, - если кто и будет отвечать, то это...

- Это?..

- .. Это вполне вменяемые, хотя и не совсем.., здоровые психически люди.

- Вы говорите о Соловьеве и вашей сестре Эвелине?

- Это ваше дело, Таня, называть имена.

- Вы поставили у люка людей? - спросил Филипп.

- Селиверстова и двоих его парней, - ответила я.

"Господи, - подумала, я, - если в деле с псами был замешан Соловьев и Эвелина, то при чем здесь Тимофеев и Новаченко? Неужели все вертится вокруг помешательства неудавшейся киллерши Воронковой?..

Неужели Соловьев действовал по указке Тимофеева? А еще этот коррумпированный Вавилов, который сейчас застыл, словно античная кариатида, на парадном входе Баскервиллы".

- Вы знали обо всем и молчали даже после того, как был убит Аметистов? Но я не могу понять, - продолжала я, - почему Соловьев?

Если бы Тимофеев, который хотел избавиться от Аметистова, подстраховал себя собачками, это понятно. Но Соловьев?

- Мы знали обо всем не больше вас и могли только догадываться, зачем Соловьеву подвал под бассейном, ход вдоль тоннеля коммуникаций, выходящий на поверхность в лесу.

Эти столбы, наконец... Я сам пытался разгадать эту загадку.

- Разгадал?

- Разгадал, - кивнул он, - и знаете, что послужило ключом к разгадке?

- Что?

- Деревья в саду. Вы знаете, сколько им лет?

- Яблоням? Ну.., лет семь, вероятно. Впрочем, я не разбираюсь в этом.

- А тут и знаток никогда не угадает, - произнес Фил, - потому что им всего два года.

Я удивленно посмотрела на Солодкова.

- Им никак не может быть два года, этим деревьям. Разве что их пересаживали сюда уже большими.

- Я видела их совсем маленькими, - вдруг проговорила Лена, показывая рукой на уровне груди, - вот такими.

- Но как же так? - недоумевала я. - Неужели Соловьев удобрял их чем-то?..

- Вероятно, он начитался Герберта Уэллса, - хмыкнул Фил, - знаете его роман, "Пища богов"?

- Черт знает что, - сказала я. - Филипп, вы можете указать вход в подвал?

- Вы отказались от мысли проникнуть туда через люк в лесу?

- Посмотрим.

Назад мы возвращались молча. На лестнице все так же стоял Вавилов. Я прошла к бассейну.

Здесь были все, кроме Кузнецова, Бельмова и Казакова.

- А где эти? - неопределенно спросила я, многозначительно покрутив пальцем в воздухе.

- Уехали, наверно, - прекрасно поняв, кого я имею в виду, ответил Соловьев.

- Да нет, их машина стоит, - я пожала плечами. - Впрочем, от этой гвардии всего ожидать можно. Наверно, в сауну пошли безобразничать.

В бассейне активно плавал сержант Васягин, то и дело ныряя вглубь и через некоторое время всплывая с выпученными глазами.

- Чего это он?

- Пистолет утонул, - пояснил Соловьев, - а бассейн глубокий, вот и не может достать, бедняга.

- Сил моих нет смотреть на его мучения, - мелодично выговорила Эвелина, снимая пляжный костюмчик. Глаза присутствующих мужчин заметно округлились, купальник молодой женщины не грешил чрезмерной закрытостью, демонстрируя все прелести ее великолепного тела.

Она нырнула в воду и через минуту появилась на поверхности, держа в руке кобуру васягинского пистолета.