Михаил Ежов - Башня из красной глины

Он поднялся на верхнюю палубу и обвел глазами пассажиров. Только несколько из них обратили на него внимание. Далеко не все знали, что он из полиции.

Члены лаборатории сгруппировались возле правого борта. Стюарды принесли несколько столов и стулья, которые раньше использовались во время просмотра фильма. Кушекова и Самсонова сидели за столом и курили, Золина и Бирюков пили кофе, а Самсонов стоял, держась за поручень, и втолковывал что-то Юле и Нине. Его сын Максим играл с Жеребиным в какую-то настольную игру, а Ксюша за этим наблюдала, подперев подбородок кулаками. Викуловой не было — очевидно, Доценко оставил ее в лазарете.

Смирнов подошел и поздоровался. Обратившиеся на него взгляды были частично неприязненными, частично испуганными.

— Это надолго? — резко спросил Самсонов.

Полицейский огляделся и ничуть не удивился, заметив неподалеку поднявшихся в Лесобруйске на борт качков. Они не смотрели на генетиков и вообще стояли порознь, но все были примерно на одном расстоянии от группы ученых.

— Не очень, — солгал Смирнов. — Сейчас осмотрят каюты, а затем пассажиров. Вы же понимаете, мы обязаны это сделать.

— Надеюсь, вы найдете убийцу! — сказал Бирюков и почему-то быстро оглядел своих коллег, словно опасался, что ему начнут возражать.

— Кто будет обыскивать женщин? — поинтересовалась Золина.

— Сотрудницы полиции.

Золина удовлетворенно кивнула:

— И то хорошо.

— Что вы рассчитываете найти? — не поднимая глаз от игровой доски, спросил Жеребин.

Смирнов заметил, что они с Максимом играли в «Полководца» — настольную стратегию, где пользовались костями, фишками и карточками. Судя по всему, мальчишка побеждал.

— Ничего определенного, — проговорил следователь. — Просто надеемся, что нам повезет.

Жеребин не проронил ни звука, и Смирнов отвернулся.

— Я пришел, чтобы сказать, что если кто-то имеет информацию, которая может пригодиться следствию, то милости прошу. Я готов выслушать любые замечания.

Не заметив на лицах генетиков горячего желания немедленно поведать свои тайны, он коротко кивнул и пошел прочь. Если они будут упорствовать, то кто-то может погибнуть. Возможно, их сковывало присутствие Жеребина. Но когда обыск закончится, ученых соберут в кают-компании, чтобы охранять. Там «друга семьи» не будет. Смирнов подумал о том, что таинственное ведомство тоже предполагает, что убийства не кончились, — иначе зачем на теплоход прислали шестерых агентов?

Смирнов понимал, что заставить ученых сидеть до конца поездки в кают-компании невозможно. Поначалу они соберутся, но потом непременно взбунтуются. Удерживать их силой он не имеет права, так что рано или поздно они разбредутся по кораблю. И тогда Крысолов примется за дело. Интересно, как он обойдется без глины? Ведь он либо избавился от нее, либо ее найдут при обыске и заберут полицейские. Насколько преступник зависим от того, как именно должно быть «оформлено» тело? Заставит ли его отсутствие глины отказаться от убийства? Смирнов был уверен, что нет: Крысолов должен был понимать, что для последнего акта трагедии реквизита не останется, значит, нашел способ это компенсировать. Или вовсе обойдется без глины и просто положит в рот жертве очередной знак «тав».

Через полчаса позвонил Павлов.

— Во-первых, про Жеребина смог выяснить только то, что он служил в танковых войсках, а сейчас подвизается в каком-то штабе. Короче, если он из секретной конторы, то легенда у него надежная, и мы о нем ничего не узнаем.

— Я не удивлен, — отозвался Смирнов. — Еще что?

— Задержаны и допрошены все двенадцать пассажиров, сошедшие в Лесобруйске. Ничего подозрительного, в вещах — ни одной улики.

— Окончательно чисты они будут, если на «Фаэтоне» убьют еще кого-нибудь, — пробормотал Смирнов.

— Надеюсь, что не убьют.

— Я тоже.

— Пока вроде все.

Повесив трубку, Смирнов посмотрел на Дымина. Они сидели в кают-компании в ожидании результатов обыска. Опер задремал, положив голову на сложенные руки. Было очень тихо, сюда не доносились ни музыка, ни голоса. Смирнов прикрыл глаза и постарался сопоставить те факты, которые были у него в распоряжении. Он представлял, что строит башню, в которой каждый кусочек имевшейся информации ложился на место кирпича. Прошло минут двадцать, в течение которых он попытался построить четыре башни, но все они развалились, потому что пробелов было слишком много, а некоторые кирпичи упорно отказывались вставать на предназначенные им места.