Дмитрий Стрешнев - Чертовка

-Живее! -почти заорал американец.- Сматываемся!

Андрей хотел еще что-нибудь съязвить по поводу ситуации, но жутковатое чувство зайца, почуявшего волков, потянуло его в том же направлении. Они так и побежали с Джарус, продолжая держаться за руки, словно в пионерском лагере.

--Ты думаешь: кто это? -спросил Замурцев у Эндрю.

--Не знаю. Мне они не нравятся.

Через некоторое время Андрей сообщил:

--Они нас в конце концов догонят.

--Да, -отозвался американец.

Джарус бежала довольно быстро, и, что удивительно, ухитрялась делать это, не подняв ни на сантиметр свою отвратительную зеленую юбку.

--Эндрю, слушай, а они ведь действительно не сирийцы, -сказал Замурцев, вдруг испугавшись догадки.- Сирийцы бы так не молчали... Ты думаешь: они...

-Сюда! -вместо ответа приказал американец.

Он поехал на своих замечательных ботинках по откосу в балку, прорытую за тысячелетия в гладкой равнине небольшим ручьем. Замурцев почувствовал, что его несет вниз следом, как на лыжах. "Сейчас она точно грохнется", -подумал он о езидке, но сначала свалился сам, а потом уже упала Джарус. Увидев, как они катятся по глине, летчик подскочил, но Замурцев не доставил ему такого удовольствия - поставить на ноги русского парня. Он вскочил и схватил Джарус за руку, а американец схватил за другую, будто они собирались разорвать девушку надвое, но они, разумеется, не разорвали ее, а просто сдернули с земли и потащили дальше, не интересуясь, успевает она перебирать ногами или нет.

Бежать в балке было труднее, чем наверху, поскольку дно пересыхающего ручья было усеяно камнями, как булка орешками. Местами выпирали большие ноздреватые серые глыбы, совершенно отвратительные на рыжей земле.

--Прямо как у Ницше получается, -задыхаясь от бега, а может, и от чего-то другого, пробормотал Андрей.- "Придумай себе цель и погибни ради неё...", но с последним я не согласен... с последним совсем не согласен...

Ложбина стала мелеть и разветвляться. В этом месте встречались несколько потоков, воскресавших во время больших дождей. Земля здесь напоминала слегка смятое одеяло. Кое-где торчали одинокие хилые деревца.

Эндрю Манн потащил Джарус вверх по склону, а значит, туда же обреченно свернул и Андрей, мучительно понимающий, что их вот-вот догонят. Он вспомнил, что американец упоминал что-то про пистолет. Должен же у него, черт возьми, действительно быть пистолет или автомат кaкoй-нибудь!

--Эндрю, -сказал Замурцев,- Эндрю, послушай-ка... - но летчик так выразительно посмотрел на него, что вопрос застрял у Андрея в горле.

А тот свободной рукой захлопнул себе рот, предлагая Замурцеву сделать то же, а после показал той же рукой вперед: мол, давай скорее туда. Андрей с сомнением посмотрел в направлении, куда так настойчиво приглашал американец: может, летчик обнаружил какой-нибудь волшебный сезам? Но вокруг было так же малоуютно, как и прежде, эта смесь камней, глины и мелкой зимней травки вызывала у Замурцева ощущение горькой отрыжки.

Эндрю Манн подтащил их к не очень солидной выемке и сказал страшным шепотом:

--Ложитесь!

--Прямо как в голливудском фильме, -тоже шепотом пошутил Замурцев.

-Ложись! -снова зашипел американец.- Переведи ей.

--Давай, Джарус, ложись на землю... вот тут, -сказал Андрей. Так надо. Очень надо. Ложись и лежи тихонечко, не двигайся...-он хотел было добавить: "И не разговаривай", но по отношению к езидке это было явно лишнее.

Глазами она показала, что поняла и согласна, прижала руками юбку и сначала опустилась на колени, а потом легла, подложив ладони под подбородок.

Тем временем Эндрю Манн подтащил несколько плоских, но солидных, камней и небрежно разбросал их по краю выемки.

--Ложись, прячься.

-3десь? -спросил Замурцев, всё еще сомневаясь.

--Да, -сказал американец, почти падая рядом с езидкой. Свою ужасную кепку он сдернул, и она исчезла, словно в руках у фокусника.

Теперь Андрею предстояло совершить самому то, что он велел сделать минуту назад Джарус. С омерзением опускаясь на холодную глинистую, прыщавую от мелких камней почву, он успел желчно подумать, что больно уж американец раскомандовался и что у Эндрю, в отличие от них с Джарус, костюмчик казенный и гораздо больше приспособлен для валяния в месопотамской грязи. Потом он почувствовал, как рука американца, протянувшись над Джарус, прижала его плечо, и почти сразу же услышал хруст. Отвратительный хруст гальки под тяжелыми армейскими ботинками и глухие удары ими же о большие камни, отчего что-то поджималось в животе.