Сюзанна Бэк: Искупление

Из-за маленького роста, я не могла разглядеть большего. Любопытство убивало меня. Как Красное или точнее Оранжевое море, заключенные расступились пропуская меня к ухмыляющейся Пони, которая ждала меня на одной из первых ступенек лестницы. Криттер и Сони тоже были там, улыбаясь и похлопывая меня по плечу, они поздравили меня с тем, что я выжила в ночной драке.

Я счастливо улыбнулась в ответ и спросила, пытаясь перекричать толпу.

"Что происходит?"

Криттер подмигнула и ответила:

"Скоро увидишь!"

Я поняла, что нормального ответа я не дождусь и решила устроиться поудобнее, чтобы лучше видеть происходящее. Наконец, я расслышала, что кричала толпа.

Недоумевая, я повернулась к Пони?

"Айс? (прим. переводчика - Лед)

Моя подруга просто кивнула и обратила мое внимание на другой конец площади. Я стала высматривать, что же происходит, когда крики прекратились и начались хлопки, усиливая громкость с каждым ударом. Я думала, что с барабанными перепонками можно попрощаться.

Неожиданно, главная дверь на том конце площади распахнулась и я увидела оранжевое пятно формы заключенной, которую окружала охрана в коричневой униформе.

Тюрьма взорвалась от крика. Я заткнула уши и смотрела на этот спектакль с удивлением.

Двое охранников вошли первыми, а за ними, с крепко закованными руками и ногами, вошла та, которую все так ждали. Меня как стукнули. Звуки вокруг меня исчезли, хотя тело все еще ощущало вибрацию от их громкости. Возвышаясь на полголовы над мужчинами, окружавшими ее, с королевской грацией, видение вошло на тюремную площадь. Она, казалось, управляла толпой, не говоря ни слова, просто силой духа и я не могла сопротивляться этой силе. Ее волосы были черными и блестели, спускаясь по ее плечам на спину. Даже тюремная форма, облегающая ее как любовница, не могла скрыть потрясающую фигуру. Как бы я хотела стать именно той тюремной формой. Правильные черты лица, как у древней богини, полной огня и неистовства, высокие скулы и полные красные губы. Но ее глаза. Я могу дожить до ста лет, но не смогу описать их совершенства. Сверкая яростью и гордостью, они были ярко-голубого цвета, как самая горячая часть пламени свечи. Или, может быть, такие голубые, как центр ледяной глыбы. Тут я поняла значение ее тюремного имени, которое подходило ей как никакое другое.

Ее взгляд был и огнем, и льдом одновременно. Ее ноги, длинные и сильные, несли ее как дикое хищное животное. А охрана смотрелась рядом с ней как королевский эскорт, сдерживающий толпу почитателей.

Она смотрела прямо пока не дошла до лестницы. Потом, жутко медленно, ее голова повернулась и я почувствовала как тону в этом взгляде, окутавшем мое сознание. Наши глаза встретились и я уверена, что побледнела. Целая вечность прошла за одну секунду. Ее душа позвала, а моя ответила, видения пронеслись между нами, рассказывая о прошлых жизнях и жертвах, которые были принесены во имя совершенной любви, которая никогда не рождалась и никогда не умрет.

Вся тюрьма смотрела на нас, а я только на нее. Она представляла собой свободу, которой не каждый способен достигнуть даже за пределами тюрьмы. В ее взгляде была синева солнечного летнего дня, обещание безопасности и измученная душа, а еще любовь..., все это в одной секунде, и я могу получить все это стоит только собраться с силами и взять этот дар. Мое тело последовало зову души и бессознательно, я подняла руку, пытаясь почувствовать тот контакт, который так глубоко проник в мою душу. Убедиться, что это не сон, а реальность. Вдруг, охранник оказался передо мной, возвращая меня на землю. Я почувствовала, как мою руку аккуратно отвели, не давая мне продолжить движение. Полуулыбка появилась на мягких и полных губах моего видения. Слегка приподняв бровь, с тенью удивления на лице, она двинулась выше, оставив меня без воздуха. Неожиданно, все звуки вернулись и моя голова пошла кругом. Пони поймала меня, пока я сползала по стене на пол. Толпа начала расходиться, а Пони и Криттер, взяв меня под руки, пошли в библиотеку. Сони шла немного позади.

Я мало что помню о том, как мы добрались до места. Лучшая метафора, которая приходит мне на ум, это прикосновение к забору под напряжением, остающееся в памяти надолго и оставляющее чувство присутствия на коже. Погруженная в эти мысли, я не заметила, как оказалась в кресле, а надо мной столпились друзья, которые ухмылялись над моим невменяемым состоянием.

Следующее, что я помню, это Корина предлагающая мне чай.