Илья Гуров - Левиафан

Мужчина, которого вели эти бойцы, даже не повернулся в сторону активных действий, разразившихся у него за спиной. Он спокойно стоял на том самом месте, где его застала стрельба, с видом полного безразличия к происходящему. Очевидно, он не представлял для меня угрозы, но я всё же не стал опускать автомата.

–

Повернись! – немного дрожащим от волнения голосом скомандовал я.

Он медленно выполнил команду. При этом его безвольно висящие руки, ведомые инерцией оборота, немного приподнялись, демонстрируя полную безнадёжность. Ему было около шестидесяти пяти. Уже начавшая лысеть голова, глубокая морщина задумчивости на лбу, светлые туманные глаза, немного впалые губы – он был похож на какого-то мудреца. После недолгого разглядывания меня он негромко заговорил: – Ты зря спас меня. Когда они выводят человека в город, ему колют медленный яд. Если на палачей нападут железяки, или ещё какое-нибудь происшествие, жертва всё равно не выживает. – он произносил слова быстро, без малейших пауз между предложениями, словно хотел сказать как можно больше за как можно меньший промежуток времени.

Конечно, если о яде он говорит правду, его можно понять… – Это такая предосторожность.

А Тебе нужно бежать – на выстрелы сюда сбежится целая армия…

–

Кто они? – я просто не мог не перебить его. Несколько озадаченный вопросом старик задумался.

–

Это секта. Называют себя «ОКО». Они пытаются воспользоваться войной с железками, чтобы захватить власть.

–

За что они хотят убить Вас? – несмотря на то, что я только что спас ему жизнь, у меня язык не поворачивался говорить с этим человеком на Ты.

–

Они уже меня убили. С ядом в крови я умру минут через тридцать. Противоядие взять негде. Я обречён…

Я снова перебил его:

–

Почему они хотят убить Вас?

Теперь уже он понял, что заговорить мне зубы не удастся. Опустив глаза, пленный снова затараторил:

–

Я был одним из них когда-то, но мне не понравились их мечты о контроле над всем человечеством. И вот… – он поднял на меня свой выцветший взгляд. – Оставь мне пистолет и беги! Ты должен выжить!

Я понял, что более никакой информации от него не добьюсь. Быстро осмотрев тела убитых сектантов, я заметил, что у обоих на ушах надеты рации. Я снял одну и повесил себе. Отстегнув от пояса бойца ОКО кобуру с пистолетом, я протянул её мудрецу. Снова безнадёжно опустив глаза, он взял оружие и почти шёпотом напутствовал:

–

Беги туда! – он кивнул головой назад. – Держись левой стороны! Давай! – его кожа резко побледнела от выкрика, наверняка, из-за действия яда.

Мне не хотелось оставлять его здесь, в одиночестве, но он, увидев моё промедление, снова уверенно, и даже с каким-то рыцарским благородством, кивнул головой.

Мельком оглянувшись назад, я сделал глубокий вдох и двинулся вперёд по улице. Дорога на этом квартале светилась чистотой, что уже переставало мне нравиться. У этого ОКО есть машины, и, чем свободнее трасса, тем раньше они меня нагонят.

Вдруг нечленораздельные голоса, всё это время суетливо шумевшие в рации, сменились одним громким чуть дрожащим басом:

–

Эй, придурки! – я сразу узнал в нём спасённого мной мудреца. Теперь его голос звучал протяжно и насмешливо, в полную противоположность полушёпоту, которым он меня провожал. – Высший меня не покинул!

Я остановился и обернулся назад, пытаясь понять, что вытворяет старик. Будто заново оживший мудрец, гордо выпрямив спину стоящий посреди пустой серой дороги, презрительно швырнул маленькую рацию на землю и приставил пистолет к виску. Я не стал дожидаться, пока он нажмёт на курок, а просто побежал дальше. Через пару секунд послышался громкий выстрел.

Рация, замолчавшая после короткого обращения мудреца, снова ожила:

–

Так, всем граничным сомкнуться! Не выпустите его! Патрульные в квадрате, найти и уничтожить! Немедленно! Я высылаю к Вам всех. – очевидно, это был глава секты. Вместе с командирской уверенностью, в его голосе чувствовалось нешуточное негодование и даже нервозность. Чем-то высказывание мудреца его сильно задело.

Добежав до первого перекрёстка, я свернул налево. Вокруг меня, я ощущал, уже образовалась горячая сфера напряжения, но энергии, пока ещё, было в достатке. Рация снова затрещала:

–

Мы нашли деда – он застрелился. Конвой убит. Это сделал не дед, повторяю, не дед.

В ответ опять зазвучал почти кричащий голос командира, и на этот раз он уже был полон ярости: