Теперь он едет домой. Предстоит по крайней мере целый месяц отдыха и развлечений; он снова откроет для себя давно забытый мир, мир, который скрывался под белым халатом Люси.
Часы на здании «Ройал Эксчейндж», в самом сердце лондонского Сити, пробили двенадцать. В двух сотнях ярдов отсюда в своем офисе, расположенном на пятом этаже большого здания, возвышавшегося над маленькой и тихой площадью, в стороне от Ломбард-стрит, сэр Чарльз Кромер стоял у окна и рассматривал находящуюся перед ним улицу. Здание его банка было равно удалено как от «Ройал Эксчейндж», так и от «Сток Эксчейндж». Через всю площадь, на другой стороне Ломбард-стрит, сияя белизной стен, стояло новое здание банка «Креди Лионнэ». Справа и слева от него, а также на других ближайших улицах находились многочисленные финансовые учреждения: банки, страховые и юридические конторы. Это был самый центр, бастион международного финансового сообщества.
Кромер был крупным мужчиной, с большой головой и мощной мускулатурой. Породистый бульдог, любил он мысленно называть самого себя. На нем была серая костюмная тройка безупречного покроя и привычный итонский галстук. Кромер с задумчивым видом выпятил вперед нижнюю губу, постоял молча у окна еще какое-то время и затем начал медленно прохаживаться взад-вперед по огромному кабинету. Мозг его работал лихорадочно и напряженно.
С точки зрения установившихся в Сити традиций кабинет Кромера представлялся необычным, отражая богатство и хороший вкус его отца и деда. В нем было какое-то своеобразное великолепие простоты. Полированный, из ценных пород дерева, пол. С одной стороны мраморного камина времен королевы Виктории стояли две небольшие софы из марокканской кожи, отделанные крупными пуговицами. Они были изготовлены по заказу специально для его деда примерно сто лет назад. Софы стояли напротив друг друга, и их разделял прямоугольный стол со стеклянной поверхностью. Над столом, на стене, висел портрет – одна из ранних работ Модиглиана, – датированный 1908 годом. У каминной решетки на полу стояла гордость и забава Кромера – старинный греческий кувшин – черная амфора шестого века до нашей эры. Сам камин представлял своеобразную витрину ювелирного магазина – на его доске было столько богатых украшений, что Кромеру пришлось их соединить тонкими проволочками с системой охранной сигнализации. Два торшера, выполненные в виде ваз, стояли по углам противоположной стены. Письменный стол вишневого дерева – еще один предмет из доставшегося ему от деда наследства – располагался почти у самого окна.
Кромер подошел к широкой двустворчатой двери, ведущей в приемную и остальную часть офиса, и, щелкнув выключателем, зажег один из торшеров. Он готовился к встрече с очередным посетителем, и она вызывала у него озабоченность и беспокойство. Имя человека, который должен вот-вот войти в его кабинет, Юфру, было ему почти незнакомо. Хотя национальность гостя заслуживала того, чтоб он был принят немедленно. Он был эфиопом, а звонок с просьбой назначить ему аудиенцию раздался из посольства.
Кромер уже давно имел дело с этой страной. Как и его отец в течение тридцати лет до этого, он был финансовым агентом императорской семьи и в значительной степени отвечал за благополучие огромного состояния, принадлежавшего бывшему императору Эфиопии. Несмотря на то, что Хайле Селассие был уже несколько месяцев мертв, контакты Кромера с его родственниками регулярно продолжались. Несколько раз он был вынужден объяснять нетерпеливым и жаждущим денег детям, внукам, племянникам и племянницам, почему он не имеет права выдать огромные суммы, которые они требовали как часть причитающегося им наследства. Он повторял им, что император не оставил никакого завещания, никаких инструкций. А деньги могли быть перечислены на другие счета только на основании специального его распоряжения. В этом случае, конечно, банк немедленно произвел бы соответствующие операции, но в отсутствие таких документов он не волен что-либо сделать.
Итак, беспокойство, которое испытывал Кромер перед встречей, вызывалось не национальностью посетителя. Оно было связано с политическим статусом этого человека. Приход Юфру организован посольством Эфиопии, следовательно, он будет представлять интересы нового, марксистского правительства, которое как раз и уничтожило Селассие. Поэтому Кромер предположил, что Юфру получил инструкции искать возможность доступа к огромным богатствам императора.
Читать дальше