Лев Пучков: Приказ – огонь на поражение (Рекруты удачи)

– Вы уверены?

– На двести процентов.

– Хорошо. Но вы отвечаете за это, и не только своей карьерой – вы, надеюсь, понимаете... Ждите, я сейчас свяжусь с начальником...

Начальник УФСБ позвонил минут через десять – сказал, что сейчас подъедет, и попросил Иванова не наделать глупостей. Иванов обещал – не будет. По крайней мере, постарается.

Минут еще через десять подтянулся Вахромеев – его без доклада пустили, свой в доску парень.

– Я здесь, Петрович. Петрушин внизу, сам понимаешь, без разрешения не пустят, а обострять не стоит...

– Наручники взял?

– Наручники? Нет, наручники...

– Ну и пень ты, Паша! Ты вроде как на задержание приехал?

– Да я так... – Вахромеев сконфуженно прокашлялся. – Я думал – ситуацию разрулить, или что там...

– Надо наручники. Связал бы, да боюсь подходить – он у нас рукопашник. Мы с тобой вряд ли справимся. Петрушина бы сюда...

– Это страшное недоразумение, коллеги, – трагическим шепотом сообщил развернутый лицом в угол Мохов. – Это ужасная ошибка...

– Захлопни вафельницу, коллега, – у Иванова от напряжения сводило скулы и палец на спусковом крючке. – Говорить будешь в блиндаже, когда тебя Петрушин на топчане распнет. Два пнет, три пнет – и не только пнет. Вот тогда все и расскажешь, падла...

Прибывший начальник по отношению к своему первому заму держался отстраненно. Вошел в кабинет, подал руку Иванову и Вахромееву, в угол даже не посмотрел.

– Поделитесь вашими планами, Сергей Петрович.

– Конвоирую на базу, – коротко доложил Иванов. – Содержу до утра. Утром будет спецборт Моздок – Ханкала – Моздок. Оттуда его в столицу этапируют.

– Следственные действия?

– Мы оперативники, – поправил начальника Иванов. – «Вывели» и задержали. Следственные действия будут в столице.

– Хорошо, хорошо... Что нужно от меня?

На лице начальника была написана растерянность и великая забота о своем собственном положении. Иванов, опытный кадр, прекрасно понимал, что команда поневоле подложила хорошему человеку жуткую свинью. Это же какой громкий скандал! Если первый зам – действительно шпион, начальника как минимум попрут из кресла. Как минимум...

– Ничего не надо, Олег Викторович, – с сочувствием произнес Иванов. – Если нетрудно, дайте команду, пусть сюда подымется майор Петрушин. Надо связать...

– Я прошу вас об одолжении. – Начальник даже покраснел – до того неловко себя чувствовал, у какого-то там начальника отдела одолжения просить! – Я вас прошу... Пока ведь ничего не доказано, верно? Я имею в виду, в судебном порядке. Он пока ведь только подозреваемый, верно? Даже обвинения пока нет... Я вас прошу – давайте чинно спустимся вниз, не надо вязать. Чинно сядем в машины и разъедемся. Негоже людям смотреть на это... на это... Ну, в общем, раньше времени...

– Хорошо, Олег Викторович, – согласился Иванов. – Но я должен вас уведомить... Внизу трое моих людей. Если он поведет себя неправильно, стрелять будем без предупреждения.

– Я думаю, он понимает... – Начальник хотел было сказать, что именно такое понимает его первый зам, но махнул рукой и болезненно скривился. – Ладно, чего там... Пойдемте.

От «следственных действий» Иванов все же не удержался. Ночь была длинная, не спалось... Связанного шпиона поместили в блиндаж, Петрушин разложил на столе аксессуары и предложил публике занимать удобные места (Вахромеев неотлучной тенью сопровождал Иванова – переживал за свою шкуру, друг предателя!).

– Что за маскарад вы тут устроили? – Мохов старался держаться с достоинством, но физиология выдавала – он элементарно потел, хотя вечер был довольно прохладным. – Вы собираетесь показать мне, что...

– Мы не собираемся показывать, – буркнул Иванов. – Мы просто будем. Потому что нам нужна информация. А из столицы, боюсь, с нами просто не пожелают делиться. Начинай, Евгений.

Петрушин, гнусно ухмыляясь, рывком содрал с Мохова штаны.

– Прекратите! – взвизгнул предатель. – Что вы себе...

Бац! – Петрушин влепил пленнику смачную оплеуху и буднично посоветовал:

– Закрой пасть. Еще раз заорешь – противогаз натяну и бачок закупорю.

– Это безумие какое-то... – хрипло прошептал Мохов, с ужасом наблюдая за манипуляциями главного садиста команды. – Этого просто не может быть...

Петрушин между тем взял шило, телефонные провода и присел рядом на топчан.

– Это член, господа, – хорошо поставленным голосом учителя биологии начал он. – Берем шило...

Увы, как следует «отдохнуть» Петрушину в этот раз не удалось. Мохов – вот никто бы не подумал! – на боль оказался удивительно слабым и буквально сразу же стал давать показания.