Кирилл Казанцев - Рукопожатный изверг

— Отлично, отлично. Тут у меня еще одна мысля возникла. А что, если нам заглянуть в этот холодильник? Зрителю ведь будет интересно, чем питаются судьи. Вы не против, Алексей Иванович?-

вскинул он густые брови.

— Да нет, — не стал возражать хозяин квартиры, — икры черной и шампанского Crystal я там не держу. Обычные продукты: масло, яйца и все в таком духе.

— Тогда мотор, — скомандовал режиссер.

Вновь на видеокамере загорелась красная лампочка. Пошла запись. Каменский открыл дверцу холодильника и начал демонстрировать его содержимое: какие-то консервы, творожные сырки, баночку сгущенки. Когда же очередь дошла до морозильной камеры, «горничная» внезапно бросила тряпку и хотела было что-то сказать, но Макарский остановил ее.

— Т-с-с… идут съемки, — прошептал он, прикладывая к губам указательный палец.

Проститутка засуетилась. Затравленно осмотрелась по сторонам. После чего пулей вылетела из кухни.

— …А вот здесь у меня, — вслед за замороженной курицей Алексей Иванович выложил на стол запотевший изнутри целлофановый пакет, — не разглядеть. Обождите секундочку, сейчас посмотрим, — виновато улыбнулся он на камеру и стал развязывать узел, — не поддается, зараза. Ничего-ничего, сейчас разорвем.

В следующее мгновение все присутствовавшие на кухне разом обомлели. Но больше всех впечатлился оператор, который снимал содержимое целлофанового пакета крупным планом. Даже не снимая с плеча видеокамеры, он мигом отвернулся и заблевал только что вымытый пол. Содержимое его желудка забрызгало и начищенные до зеркального блеска туфли режиссера.

— Мать моя женщина, — ужаснулся Макарский и попятился назад.

— Это… это… — не находил слов Каменский, держа в руках целлофановый пакет, в котором лежал скрученный в клубок, уже успевший покрыться инеем мертвый кот Маркиз. Его заледеневшие зеленые глаза преданно смотрели на хозяина, — это… это…

…В салоне микроавтобуса, принадлежавшего съемочной группе реалити-шоу «Судейские будни», царила гнетущая тишина. Иван и Артем тупо пялились в окно. Гример и сценарист сидели, потупив взгляд в пол. Водитель сосредоточенно смотрел на дорогу. А вот Рафаэль Рудольфович брезгливо чистил заблеванные туфли влажной гигиенической салфеткой с ароматом абрикоса.

Первым не выдержал оператор Иван:

— Я, конечно, понимаю, что у каждого есть свой скелет в шкафу. Но чтобы труп котяры в морозилке.

— Не напоминай, — зло бросил режиссер, запихивая салфетку в пепельницу.

— Честно говоря, мне становится стремно с этим судьей работать, — признался Артем. — А что, если мы в следующий раз труп человека у него под кроватью найдем? Или отрезанные уши…

— Хватит, — прикрикнул на него Макарский, но тут же изменился в лице и уже спокойным тоном произнес: — Ты сделал то, о чем я тебя просил?

— А как же, — устало вздохнул Артем. — Выйдет не хуже, а может быть, даже и лучше, чем нашумевший в свое время проект «За стеклом». Эх, обидно, что в эфир совсем другой материал пойдет.

Режиссер промолчал. Выудил из кармана навороченный сенсорный мобильник и принялся тыкать пальцем в экран, набирая кому-то эсэмэс-сообщение.

После встречи с таинственной незнакомкой в мотоциклетном шлеме Андрей Ларин перешел на «повышенный режим безопасности». Каждый день менял конспиративные квартиры, пересаживался с одной машины на другую, запутывал следы и вообще смотрел в оба. Даже сторонился случайных прохожих, которые подходили к нему с безобидными на первый взгляд просьбами, типа: «Уважаемый, сигареткой не угостите?», «Не подкинете ли десять рублей на бутылочку?», «Который час, не подскажете?» Он просто игнорировал этих людей, проходил мимо них с каменным лицом.

Но помимо заботы о собственной безопасности у Ларина были и другие дела. Ему, кровь из носу, было необходимо найти доказательства невиновности Лидии Погореловой и представить их ее адвокату. Конечно же, на данном этапе это могло показаться лишним. Ведь у стороны обвинения не было тела убитого бизнесмена Седых, и все шло к тому, что медсестру оправдают.

Но Андрей всегда играл на опережение. Ведь враг не дремлет и в любой момент может обратить ситуацию в свою пользу. А потому нужно быть во всеоружии, чтобы против лома выставить свой лом, а лучше сразу два.

Внимательно изучив материалы дела. Ларин нашел в них одно слабое место — свидетельские показания таксиста, который утверждал, что в такой-то день в таком-то часу он наблюдал за тем, как Лидия Федоровна сгружала в багажник машины черные целлофановые пакеты, предположительно набитые частями расчлененного тела сибирского бизнесмена. Естественно, прессовать самого «извозчика» было бы глупо. Наверняка его охраняли и берегли до суда. А значит, следовало зайти с другой стороны — отыскать знакомых, друзей, соседей медсестры, которые смогли бы подтвердить, что в тот самый день и час, когда таксист якобы лицезрел ее с мусорными пакетами, из дому она никуда не выходила, а, возможно, была у кого-то из них в гостях. Короче, нужно было железное алиби. Сама же женщина утверждала, она не помнит, что делала в тот день. Ведь прошло немало времени.