Сергей Соболев - Бриллиантовый джокер

— Стас, короче, а то шашлык на фиг остынет! — подал реплику Слон. — За что пьем-то?

— …особенно если учитывать все те неприятности, что случились в последние дни… — Нестеров достал из нагрудного кармана футлярчик, но держал его пока не на виду, а в сжатой ладони. — Знаете, друзья, я хотел обставить все так, чтобы каждый… чтобы все мы запомнили это как праздник…

— Что это у тебя в руке? — перебил его неугомонный Римас. — Что ты там прячешь? Покажи!

— Римукас, юж ты помолчи, ладно! — не вытерпела Бася. — Ой, шеф, як файно вы розмовляетесь… Эй, а кто это там… в саду, бродит?!

Внезапно с трех сторон, от дома, справа, от каменного сарая, и с тыла, со стороны сада, к их «шатру» устремились какие-то темные тени!

— Полиция!! Всем на землю!! Не двигаться!! Мать-перемать!!!

Сотрудники «ARAS», настроенные в этот раз еще более решительно, нежели двумя сутками ранее, во время акции в ресторане «Неринга», уложили на землю всех четверых! Причем Слону «засветили» то ли прикладом «хеклера», то ли просто локтем так, что он потом добрый час не мог толком в себя прийти…

— Ну что, мафия, догулялись?.. — появившийся откуда-то из темноты Ровер, которого сопровождали еще трое или четверо полицейских чинов, остановился возле уложенных в рядок граждан. — Адвокатшу подымите… С ней, ребята, обращайтесь аккуратно, у нее по закону имеется «иммунитет»… пока что… А вам, гражданка Барбара Ставицкая, я в последний раз приказываю заткнуться!.. Вот что… ее тоже повезете в Вильнюс в наручниках! И переройте весь хутор и окрестности… хотя улик, как по мне, и так у нас предостаточно!

Старший инспектор придирчиво осмотрел стол… Взял пальцами с тарелки отборный кусочек шашлыка, пожевал с задумчивым видом, сьел еще кусок, отведал соленого огурца, и лишь после этого, вытерев пальцы о скатерку, сытым голосом сказал:

— Берем вас на «мокром», господа ганстеры! Жаль, что отменили смертную казнь: минимум двое из вас, как по мне, достойны виселицы…

За двое суток до событий

Получив ломиком по черепу, — удар пришелся в аккурат по темечку — Бугор рухнул на пол, как подкошенный…

Какие-то мгновения остальные двое оставались на своих местах — на манер соляных столпов. Альгис по-прежнему держал в правой руке — чуть на отлете — самодельный ломик, глаза его бешенно округлились, а сам он, казалось, и дышать перестал. Шуми, неприятно скаля зубы, — он сейчас был похож на рысь или еше на какого некрупного, но опасного хищника — смотрел попеременно то на напарника, то на лежащий на столе «контейнер», одно лишь вскрытие которого уже повлекло за собой первую кровь…

Бугор агонизировал недолго, всего около полуминуты: удар вышел такой силы, что развалил ему голову, как переспелый арбуз.

— Ты че, Серый?! — не спуская глаз с напарника, вытолкнул наконец из себя слова Шуми. — Ты че… ты ж его грохнул… млин!

— Ё-шик мать… — простонал Альгис, которого вдруг начала колотить крупная дрожь. — Ну так… Если бы… это… он же нас мог… прям тут, в гараже… мочкануть!.. Он за стволом полез!? Да и ты… кинулся!

— Я просто хотел «кейс» забрать! Он наш! А тут ты с ломом…

— Я тебя прикрывал, Шуми!! Ты ведь тоже просёк, что в «чемоданчике»?! Бугор грохнул бы нас на фиг! Или на землю положил под угрозой применения пушки… а сам кого-то из крутых б р о л ю к а с о в сюда вызвал! Ну и тогда нам тоже ничего хорошего не светило… живыми бы отсюда не ушли!

— Ша! Заткнись на минутку! — на правах старшего прикрикнул на него Шуми (глаза которого, впрочем, продолжали с некоторой опаской следить за напарником). — Всё! Брось железяку! Ну?! Брось, кому сказано!..

— Н-не могу… пальцы не разжимаются… блин!

Шуми, ловко зайдя к нему с боку, сначала вцепился в руку, как клещ, — боялся, по-видимому, что напарник, находящийся в состоянии аффекта, может вновь попытаться пустить в ход свою «железяку»… — А затем, натужно дыша, принялся разжимать по одному пальцы, намертво, казалось, припаянные к холодному ребристому металлу…

Ну вот, наконец удалось выдрать — едва не с кожей — «орудие убийства». Альгис сразу потянулся за сигаретами, опасаясь смотреть под ноги: из раскроенной головы «купца», а также из уголка перекошенного рта прямо на цементный пол вытекала сукровица… Руки у него тряслись, как у припадочного, так что ему стоило немалого труда прикурить от собственной зажигалки…

Шуми, для которого все случившееся тоже было сродни грому среди ясного неба, все же пришел в себя раньше напарника. Это было видно хотя бы из того, что он не стал бросать ломик — главную улику — абы куда. Нет. Он сначала протер «железяку» ветошкой — за исключением верхней части, которой, собственно, и был нанесен смертельный удар и на которой сохранились следы крови и налипших волос — стерев таким образом свои и напарника «пальчики». И лишь после этого, аккуратно замотав ломик в тряпку, положил его на дальний конец верстака, подальше от находящегося в состоянии полной прострации б р о л ю к а с а.