Герда Грау: Принцесса

Гейл посмотрел на протянутую ему через порог банку тем глазом, который легче открылся, и подумал, что Тед Тейлор — все-таки лучший друг на свете. Больше никто не смог бы с утра так щедро поделиться пивом после того банкета, какой закатило училище в честь победы над связистами в театральном поединке. Что же они вчера такое пили, коньяк, виски? Или и то, и другое?

Он вскрыл банку, пена залила верх и потекла по пальцам, но он не обратил на это внимания, опрокинул жестянку в себя и с мычанием сделал несколько глотков. Тед смотрел на него с сочувствием, подпирая плечом стену. Гейл вытер рот тыльной стороной ладони, достал сигарету из мятой пачки, спрятанной за косяком двери, и чиркнул зажигалкой.

— Ладно, — пробурчал он, выдыхая дым в коридор, — будем считать, что ты искупил свою вину.

— Вину? — удивился Тейлор.

— Конечно, — Гейл снова жадно отхлебнул из банки — пиво было ледяным, и умирать расхотелось. — Если бы ты не начал, ничего бы не было. Отбарабанил бы свою роль, мы бы как всегда проиграли и забыли бы об этом. Мы же никогда не выигрывали у связистов, все уже привыкли. А ты опять отсебятину понес. Зачем?

— Мне показалось, что так будет правильнее, — серьезно сказал Тейлор. — Твой принц не любил мою принцессу.

— Ну и что? — не понял Гейл этого нюанса. — Он другую любил. Делов-то.

— Вот именно. А для нее он был единственным. И она его любила.

— Чушь собачья, — Гейл энергично вытряс себе в рот остатки пива. — Когда любят, свадьбы не портят, и вообще не лезут в чужую жизнь. Это, если хочешь знать, одно самолюбие и собственнический инстинкт.

Тед заметно растерялся.

— А как тогда любят?

— Как? — Гейл запихал окурок в пустую банку, подпрыгнул и послал ее в открытую на дальней стене форточку броском уличного стритболиста. — Дают полную свободу. Абсолютную.

— Как бог людям? — криво усмехнулся Тед.

— Черт, выходи уже из образа, принцесса! — взмолился Гейл. — Это был просто спектакль! С чего ты вообще взялся переписывать сценарий? Лаудер же сказал — отыграем и летим на Мумбаи вне зависимости от результата. Ну и думал бы об этом, если роль так не нравилась.

— Ты не понимаешь, — Тед мотнул головой. — У нее был последний шанс привлечь его внимание, вот на этом балу в честь его помолвки с другой, как же она могла упустить его?

— Да уж действительно, как?

Гейл вспомнил, как обалдела режиссерша, когда Тейлор достал спрятанную за бутафорским троном настоящую гитару, как поднялся на сиденье, поставив ногу на подлокотник, пока она листала сценарий в поисках этой сцены, чтобы убедиться, что не сошла с ума, а осветитель вместо оранжевого света заливал сцену мертвенно-белым, в котором серое платье Тейлора засверкало нашитыми пайетками до рези в глазах. Девчонки-связистки сначала захихикали, а потом почему-то затихли.

— Скажи лучше, что покрасоваться захотел.

Тед вздохнул.

— И это тоже.

— Но в припеве та рулада из лабораторки… — Гейл толкнул его локтем. — Это, выводящий, был удар ниже пояса. Все равно что в тире по уточкам из гранатомета палить. С ума ведь всех свел.

И сморщился, вспомнив, как после песни девушки бесновались, словно футбольные фанаты, и орали «целуй, целуй». После того, как к ним присоединились другие, Гейлу пришлось бросить Мартинеса, назначенного штатной невестой, и опрокинуть Теда назад, имитируя длительный поцелуй. Тед был легким, и удерживать его на весу почти ничего не стоило. Да и платье на нем сидело прилично.

Финал вышел скомканным, но зрители остались довольны. Пока они голосовали, Теда еще пару раз вызвали на бис, а потом всех пригласили к столу, где выяснилось, что победа осталась за ними.

— Никогда не поверю, что ты все это учинил ради голосов, — уверено сказал Гейл. — Небось, был в зале кто-то, кому ты глазки строил?

Тед ничего не ответил.

— Ну и? Колись, как ее зовут? Что она тебе сказала?

— Ничего. Некоторые люди иногда бывают чуточку туповаты.

Гейл сочувственно хмыкнул.

— Похоже, друг, ты влюбился в слепоглухонемую идиотку, если ее даже такое не прошибает.

— Да, похоже, — кивнул Тейлор. — Ладно, проехали. Иди, приводи себя в порядок, у нас в двенадцать пара.

Он затолкал Гейла обратно в комнату, тот прошлепал босыми пятками в душевую, а через пару минут сквозь шум воды до Теда донесся голос, напевающий его вчерашнюю победную песню:

I am a woman in love

And I'd do anything

To get you into my world

And hold you within

It's a right I defend