У рыбацкого костра

…Вот из глубины вышел «лобач» - рябой, с круглыми желтыми глазами, усы, как у турка, разинул огромную пасть и «сел». Один за другим «садятся» большеголовики. Налимы на всех крючках.

Саша взялся за перемет - хребтину рвануло из рук. Он закричал: «Андрей!» Андрей закричал: «Алеша!»

Налимы становятся поперек, крутят башками, тянут вглубь. Ребята - все трое - на берег… хребтина трещит, вот-вот лопнет. Алеше стало жарко. Он раскрыл одеяло и оглянулся: братья, разметавшись, мирно спали.

«Как они могут спать», - удивился Алеша и снова закрыл глаза. И вновь, точно по волшебству, появился рябой большеголовый налим…

На рассвете Алеша тихонько разбудил братьев. Захватив корзинку и багорчик, они выскользнули за дверь: к реке, к реке!

За ночь лужи затянуло тонким ледком. На небе - ни звездочки. На улице - ни души.

В тишине ночи слышно, как «играла» Ульба. Шум ее, сладко отдаваясь в сердце, все нарастал и нарастал.

Острый, чистый, чуть морозный воздух бил в разгоряченные бегом лица молодых рыбаков.

Вот и последний квартал с покосившейся на воду подслеповатой избенкой старого сторожа Матвея Анциферова. От нее в двадцати мерных шагах - первый перемет.

В темноте вода показалась коричневой и густой, как сусло. По ней стремительно проносились редкие льдинки, коряги, мусор: за ночь река поднялась еще выше, залила кусты на противоположном берегу, в них крякали отдыхающие пролетные утки.

Саша передал корзину Алеше, отсчитал двадцать крупных шагов, при каждом шаге вытягиваясь, сильно наклоняясь вперед.

Андрей и Алеша тоже прошагали вместе с ним. На двадцатом шаге лежал «замеченный» белый камешек.

- Здесь, - выдохнул Саша и опустил багорчик в воду.

Мгновение, когда нащупанная хребтинка подхватывалась багром и когда Саша, отбросив крюк на берег, схватывал бечевку рукой, было одно из самых напряженных.

Сверкнув глазами, рыбак тихонько прошипел: «Есть!» Но напряженное ухо Алеши шепот этот оглушил, как удар набатного колокола.

…- Дай я подержу, - молил он старшего брата. Но Саша был неприступен: перемет «поднимает» только главный рыбак. Черноголовый и черноглазый, с ловкими руками, чем-то напоминавший Алеше жука, вставшего на задние лапки, Саша теперь был необыкновенно важен. Движения уверенны, лицо сурово, губы плотно сжаты. В эту минуту Саша показался ему красавцем. Сам же Алеша дрожал, сучил ногами, перед глазами у него расплывались оранжевые круги.

В начале перемета три «размаха» голой хребтинки, и только глубже, в метре один от другого, двадцать поводков с крючками.

Но вот показался из воды первый поводок. Сердце Алеши точно распухло во всю грудную клетку.

- Пустой! - огорченно прошептал он.

- Червяк, - наставительно поправил его старший брат. На крючке действительно извивался не тронутый налимами фиолетовый, толщиной в палец, соблазнительный выползок.

И второй, и третий крючки тоже были «с червями». Но по ходу следующего поводка Алеша понял: есть!

Рыба до самого берега шла незаметно, только поводок слегка уходил из стороны в сторону.

Саша, осторожно перебирая хребтину, подвел перемет к самым ногам.

- Лобач! - обрадованно прошептал Алеша.

- Веретешка, - презрительно сказал Саша и быстрыми движениями выбросил рыбу на берег.

Рыба действительно была нестоящей, но Алеша трясущимися пальцами снял ее с крючка и бережно опустил в корзину. «Налим- чик- веретешка», изгибаясь, как змея, пополз по дну и остановился, когда уперся в стенку корзины.

Еще два крючка пришли «с червями». Алеша завял и вдруг почувствовал усталость от бессонной ночи.

- Лобач! - бледнея сказал Саша, вываживая рыбу. Алеша схватил выброшенного на берег «аршинника» под жабры, упал на него грудью.

- Шутишь, крутишь… шутишь-крутишь, - придушенно говорил он, ощущая всем телом, как бьется под ним холодная упругая рыба. Пунцовый от возбуждения, Алеша весь был так напряжен, точно он держал под собой поверженного в борьбе опасного для жизни противника.

- Дай! Мне дай! - бросился к нему Саша, боясь, что братишка упустит ценную добычу. Алеша разжал пальцы и поднялся. Саша, не выпуская хребтинки из левой руки, правой вынул крючок из губы лобача и, вскинув в уровень с грудью тяжелую рыбину, хотел было положить ее в корзину, но налим взмахнул хвостом и, мелькнув брюхом, шлепнулся в реку.

- Держи! Разиня! - презрительно крикнул Алеша и бросился в ледяную воду - по пояс.

Саша и Андрей выдернули мокрого братишку на берег: теперь ему надо идти домой, но разве можно уйти, когда не высмотрены еще два перемета?