Алекс Анжело: Я превращу твою жизнь в Ад 2 [СИ]

— Той самой девкой, что исключили с магического отделения?

Карлет быстро кивнула.

— И что же их сблизило, интересно? — спросила Ивонна, скорее обращаясь к себе.

— Не знаю, — уронила Карлет. Девушка чувствовала невероятное облегчение от того, что ее участие в игре отменилось.

Ивонна раздраженно отмахнулась, вновь наворачивая круги по комнате.

— Поразительный талант заводить знакомство с теми, к кому остальные даже приблизиться не могут, — задумчиво прошептала она. — Здесь явно что-то не так. Надо разобраться. Ненавижу чувствовать себя дурой. Еще это пробуждение магии…

Целительница замолчала. Она не хотела выдавать все, о чем было написано в послании. Мать прямым текстом сообщала, что глава в восторге от успехов внучки и нового природника в роду. Пара предложений, а смысла в них оказалось больше, чем в большинстве писем, где суть размазана на страницы текста, потому что… Сарманель Райалин никогда и ни от кого не был в восторге.

Три людских порока — Пьянь, Дурман и Лень — герои взрослых сказок с неизменно плохим концом. Если в покупке масок для себя и загадки Даниэль предоставил магу воздуха свободу выбора, то для Риджа и Клайма имелись четкие указания.

Дурман, карлик с позеленевшей кожей, носом как покатая гора и волосами, зачесанными в форме сосульки на затылке, достался Риджу. Клайм надел маску Лени — жирдяя с обвисшими щеками и непропорционально широким ртом от уха до уха, в иллюстрациях во весь рост он часто держал на ладони огромный поднос с едой, не всегда приятной на вид. Маска Пьяни же осталась бесхозна. Некромант забрал ее, ни слова не сказав друзьям.

Троица персонажей оказалась неполной, но, шагая к следующему пункту назначения, ни Ридж, ни Клайм об этом не вспоминали — тяжело оставаться в тени, когда студенческий район как никогда кишит гуляющими студентами, поэтому времени на посторонние мысли не оставалось.

«Кто бы за нами ни следил прежде, он отстал», — удостоверился маг энергии, незаметно проверив артефакт.

Двор, в который забрались парни, в центре венчал разбитый фонтан, кусок отколотой чаши лежал неподалеку, у забора, прикрытый отрезком плотного брезента. Под тем же брезентом они и спрятали ключ.

«Не совсем надежное место, но…»

Маг энергии остановился, задумавшись и не спеша уходить.

— Подождем немного. Время еще есть, — прошептал Клайм.

Маска Дурмана, надетая на мага воздуха, склонилась набок, выразив недоумение.

— Чутье?

— Да. Живот крутит.

— Знаешь, я бы сказал, что тебе надо сделать, чтобы он успокоился. Но ты все равно не послушаешь… — с тихим весельем послышался искаженный магией шепот Риджа — грубый голос, срывающийся на хрип и кашель.

— Ты не шутил, когда мы избежали той засады в Нордовском переулке, — безмятежно возразил Клайм. Его голос сливался с негромким бульканьем, словно где-то трясли сосуд, наполненный водой.

Ридж хотел возразить, но маг энергии резко прижал палец к губам. Артефакт пульсировал, выдавая чье-то приближение. Оба, не сговариваясь, прижались к забору, слившись с тенью, падающей от него на землю.

Медленно потекли секунды — первая, вторая… Когда ловелас сосчитал до десяти, он решил, что прошла целая вечность, и в этот момент благодаря своей магии различил шуршание — легкая поступь девушки. Парни так ходить не могут, если, конечно, они не слишком худощавы и не женственны. Ридж указал направление, а Клайм сдвинулся с места, готовясь к засаде.

Маг воздуха кивнул, подав знак и едва не задев длинным носом Дурмана поверхность забора. Клайм остановился.

Легкий стук, забор качнулся, тонкие пальчики вцепились в верхний его край, а через мгновенье фигура в плаще с шуршанием спрыгнула на землю.

Пусть Клайм и являлся магом энергии, но слабаком отнюдь не был, и Ридж в который раз в этом убедился. Из-за темноты движения смазались — вот парень прижимался к забору позади неизвестной, а спустя миг поменялся с ней местами.

Бедрами маг энергии прижал девушку к забору, одной ладонью накрыл глаза, а второй удерживал заведенные наверх руки. Обездвижив и лишив возможности видеть, Клайм не оставил ей и шанса прибегнуть к дару.

Шумное дыхание и непрекращающиеся попытки вырваться огласили ночь.

— И кто это у нас? — почти ласково проговорил ловелас, заглядывая под капюшон.

— Нос свой убрал, Ридж!

Парень отпрянул, услышав тягучий голос, пусть и преображенный маской Пьяни, но от этого не менее узнаваемый.